Россия в результате дрифтерного промысла больше теряет, чем приобретает

С приближением "красной" путины с новой силой вспыхнула борьба за запрет дрифтерного лова лосося. Но дрифтерщики не сдаются. Их интересы под защитой влиятельных сил.

В нашей стране лов лосося в экономзоне дрифтерными сетями разрешен для некоторых российских компаний под эгидой научных программ и для японских - в рамках межправительственных соглашений. Вот что пишет на эту тему камчатская газета «Вести»:

«О дрифтерном промысле давно идет дурная слава. В отраслевых научных и контролирующих ведомствах знают, что он превратился в узаконенное браконьерство. Чтобы это понять, достаточно взглянуть на официальные данные морского мониторинга. По отчетам доля нерки в суммарном вылове составляет 80-90 процентов, хотя в море такого соотношения видов быть не может. Ясно, что это значит. Самую ценную нерку оставляют на борту, остальной улов идет за борт.

А то, что дрифтерные сети в больших количествах убивают акул, котиков, китов, морских птиц - общепризнанный факт.

Можно не сомневаться, что Россия в результате дрифтерного промысла больше теряет, чем приобретает. Но почему он существует уже более десятка лет, не уменьшается в масштабах, а только растет (хотя для тех же научных исследований хватило бы гораздо меньших объемов)? Видимо, по той же причине, по которой отечественные контролеры часто в упор не видят очевидных фактов браконьерства.

Еще в январе 2009-го Председатель Правительства Владимир Путин поручил ряду ведомств подготовить предложения по запрету использования дрифтерных сетей. Но поручение до сих пор не исполнено. Более того, вопреки ему принимаются меры для дальнейшего процветания дрифтерного лова. Эти тревожные новости стали поводом для проведения в Законодательном Собрании Камчатского края открытых депутатских слушаний.

Перед участниками слушаний выступил Сергей Кожник, который в 2006 и 2007 годах работал на дрифтерных судах. Он стал первым рыбаком, кто нарушил запрет руководства и рассказал о том, что происходит в районах этого промысла на самом деле. Приводим разговор с ним полностью.

- Почему раньше ни у кого не возникало желания рассказать окружающим, что происходит на дрифтерном промысле?

- На судне работает небольшой коллектив. Все мы видим, что рыбу гробим. Все злимся. Но выступить все боятся. Если выступишь, тебя выкинут с "парохода". Мне терять уже нечего. Я тридцать лет в морях. Мне просто стало стыдно. Не по-человечески работаем. Мы занимаемся производственным браконьерством.

- Расскажите, как шел промысел? Какую рыбу вы оставляли на борту, какую – нет?
- В первом моем рейсе 2006 года у нас был план - поймать 430 тонн рыбы. Но желательно нерки первого сорта.

- Это возможно, чтобы в улове была только нерка?

- Невозможно. Сети у нас по 50 километров. Мы не можем сказать: "Нептун, дай нам, пожалуйста, нерку". Ловим всю рыбу подряд. Но так как наша задача - брать только нерку, остальная рыба идет за борт.

- Какую часть улова обычно составляет нерка?

- Приведу цифры из моего дневника, который я вел во время промыслового рейса 2007 года. 12 мая выловили 2 тонны 600 кг нерки. Другой рыбы - минимум тонн пять: кижуч, кета, горбуша, чавыча. Ее - за борт. 16 мая получили новое указание от фирмы - избавляться от нерки второго сорта. При этом нам добавили квот - 200 тонн. В тот же день мы выбросили полторы тонны нерки второго сорта.

Икру не брали. Потому что японцы не берут икру рыбы, которую мы ловим в океане. Она там икру еще не нагуляла. Представьте, сколько икры только одной нерки было выброшено.

- Кроме рыбы, что еще попадается в дрифтерные сети?

- Птицы: чайки, альбатросы. Выпутывать их некогда. Просто вырывают их из сети, ломают крылья. Жалко смотреть. Я ведь не живодер.

- Вы сказали, что ваше судно выставило 50 километров сетей. А какое расстояние было перекрыто сетями вообще?

- Нас в экспедиции было 12-14 судов. Два судна – уже 100 километров. А если четырнадцать - считайте сами.

- Почему дрифтерным судам не брать весь улов полностью? Горбуша и кижуч тоже рыба, ее тоже любят.

- Вы не застали время, когда у нас эту рыбу развозили в самосвалах по городу, по поселкам Камчатки. Ее не выбрасывали, отдавали людям. Сейчас другие времена. Хотят получить максимальную прибыль. И получают с одного "парохода" по 16-17 млн долларов чистой прибыли себе в карман. А в результате нигде рыбы нет.

- Может, вам просто не повезло с капитаном, с компанией, а на других судах ситуация иная?

- Мы же, моряки, встречаемся, общаемся. Везде такие порядки.

- Но ведь на этих судах находятся наблюдатели, которые знают, что законно, что – нет, и должны реагировать.

- У нас на судне от рыбнадзора был Борис Борисович – из Москвы. Был представитель науки - Наташа. Наблюдатели тоже все прекрасно видят. Но ничего не происходит. Наука молчит. После того, как я послал письмо президенту о том, что происходит, встретил Наташу. Она - мне: "Не ожидала, что ты таким подлецом окажешься". Я же еще и подлецом оказался в глазах науки. Я бы такую науку - за борт.

- Вы сказали, что вырываете из сетей птиц, морских животных. А куда потом девают использованные сети?

- В первом моем рейсе в 2006 году из 50 километров сетей 5-10 километров привезли на берег, там выбросили. А сорок километров выбросили просто в море.

- Это законно?

- Это запрещено международной конвенцией. Капитан об этом знает. Но у нас есть приказ – сети за борт.

- Чем это чревато?

- Когда сеть опускается на дно океана, в нее еще попадет много рыбы, млекопитающих. А на дне она будет лежать годами, десятилетиями. Сколько вреда она принесет за это время, никто не скажет.

- Как вы сами считаете, должен быть дрифтерный промысел запрещен?

- В 1989 году я попал в поселок Октябрьский, оттуда - в Ичу обработчиком. Я такого до этого не видел: ручеек два метра шириной, рыба по нему идет живым потоком.

Сейчас рыбы нет. Как она зайдет, если перекрыли сетями пятьсот километров, не пускаем ее? 400 тонн одно судно должно было сдать по плану. Это количество умножим на десять. Общий итог – четыре тысячи тонн. Половина самок, которые уже не принесут потомства. Это сколько миллионов мальков мы угробили! Такой лов надо запрещать.»
Тэги: Рыболовство, Камчатка