Как можно развить береговую инфраструктуру, связанную с приемкой, хранением и переработкой рыбы на Камчатке? Этот вопрос прозвучал на совместном заседании постоянного Комитета по рыболовству Законодательного Собрания и Министерства рыбного хозяйства Камчатского края, на которое были приглашены рыбопромышленники. В первом полугодии 2009 года этот же вопрос будет обсуждаться и на специальном заседании Правительства Российской Федерации. Но внятного ответа от рыбаков и рыбопереработчиков Камчатки не последовало. Вот что думает о этой проблеме известный Камчатский журналист, писатель Сергей Вахрин:
«Сама ситуация сегодня не располагает к большим фантазиям и перспективам. Рыбоперерабатывающие береговые заводы Камчатки простаивают в ожидании сырца. Но рыба не идет на берег. Рыбаки ждут разъяснений статей Закона о рыболовстве, появившиеся недавно. В частности, они ждут разъяснений по определению понятия прибрежного рыболовства: можно им или нельзя перерабатывать рыбу на промысловых судах в море. Если можно - то о какой береговой инфраструктуре в таком случае может идти речь? Если нельзя - тогда, по мнению рыбопромышленников, нужно признать береговую инфраструктуру Камчатки ПОЛНОСТЬЮ непригодной для приема, хранения и обработки рыбы, добытой в камчатском прибрежье, со всеми вытекающими выводами и последствиями о "путях развития". Как заявил в свое время один из участников дискуссии "ПРИБРЕЖКА БЕЗ РЫБЫ" на сайте "Рыба Камчатского края": - "На этих береговых заводах работают туберкулезные бичи, рыба здесь не перерабатывается, а только портится». Береговые заводы Камчатки вместо глубокой переработки рыбы занимаются выпуском мороженой безголовки, как и в море. Так зачем же ее везти для этого на берег? Береговая инфраструктура для переработки прибрежной камчатской рыбы создается компанией "Pacific Andes" в Китае, где производят филе и другую продукцию, которая через европейский рынок поступает обратно в России с добавленной стоимостью. Китайское правительство выделяет рыбопереработчикам Китая огромные деньги (беспроцентные ссуды и прямые дотации), чтобы они скупали российский минтай и другие ценные виды рыб, которые котируются на мировом рыбном рынке, и развивали береговую рыбопереработку Китая. Китайцы сейчас повторяют опыт Южной Кореи, которая воздвигла из жалкой деревеньки, на российской дальневосточной (в том числе и камчаткой) рыбе, такой порт-мегаполис (самый крупный в Корее порт и второй по величине город), как знаменитый Пусан, и повторяют опыт процветающего на российской рыбе и крабах острова Хоккайдо в Японии …
Министр рыбного хозяйства Камчатки Владимир Галицын хотел услышать проблемные вопросы, связанные с прибрежным рыбопромышленным комплексом. Но в зале его не слышали - здесь шла жаркая дискуссия о том сдавать или не сдавать рыбу на берег.
Сдавать! - требовали рыбопереработчики, - Сдавать в соответствии с Законом!
Не сдавать! - стояли на своем рыбаки, которые в 2004 году не выполнили то же самое требование о сдаче рыбы на территорию Российской Федерации, успешно обыграв тот факт, что промысловое судно под флагом России по законодательству является той же территорией Российской Федерации и можно спокойно обойтись без сдачи рыбы на берег. И поэтому, будучи уверенными в том, что в нашей стране "закон, что дышло", ждут, когда его можно будет повернуть туда, куда надо, чтобы вышло так, как они этого хотят. И заводы стоят в ожидании рыбы, которая в соответствии с Федеральным Законом о рыболовстве должна поступать на территорию субъекта Российской Федерации в те места, которые определит для этого субъект.
И напрасно призывал к патриотизму и совести рыбопромышленников предприниматель Сергей Лобачев, рассказывая о своем заводе, построенном по последнему слову техники и производящему продукцию глубокой переработки, имеющему налаженные годами российские рынки сбыта. В ответ он услышал: парную и охлажденную рыбу мы не берег не повезем - не выгодно; готовы везти на берег мороженую рыбу (безголовку), что и в Китай, по той же цене, хоть завтра…
Президент Ассоциации рыбоконсервных заводов Камчатки Николай Казанцев вопрос поставил ребром: я стою перед выбором - у меня есть завод, на котором работает 200 человек, и есть добывающее судно с прибрежными квотами, на которое можно поставить рефрижераторное оборудование. Так мне что закрывать завод? Увольнять людей? И тоже гнать безголовку в Китай? О каком развитии береговой инфраструктуры можно говорить, если не решен главный вопрос - почему нет на берегу самого главного - рыбы?
Выступающий Константин Деникеев напомнил рыбопромышленникам, что рыба - это федеральная, а не их личная, собственность, и от этой рыбы зависит благосостояние всех жителей Камчатки…
В ответ они услышали: если государству нужно, чтобы мы сдавали рыбу на берег, пусть компенсирует нам все затраты - себе в убыток никто из нас работать не будет… Это во-первых. И, во-вторых, - куда сдавать? Хотя Росрыболовство и определило более десяти пунктов, куда можно везти рыбу, функционирует только один - Петропавловск-Камчатский (это Петропавловск-Командорская и с большой натяжной более отдаленная Камчатско-Курильская подзоны). А как быть с Западнокамчатским, Карагинским и Западноберинговоморским промысловыми районами, где также выделены прибрежные квоты? Ледовая обстановка здесь сохраняется с октября по май-июнь? Разрешенная навигация для малых рыболовных сейнеров - с 15 мая по 15 октября. Примерно в этот же период малый промысловый флот задействован на ставных морских неводах, добывающих лосось. То есть времени у маломерного флота для освоения прибрежных квот практически нет. Добавим к этому штормовые дни, когда заход - выход судов через бары в устьях рек закрыт. Плюс двойные приливы-отливы на Западной Камчатке. То есть, если не использовать экспедиционные методы (сдачу рыбы в море на рыбоперерабатывающие суда - плавбазы, производственные рефрижераторы) и не использовать промысловый флот, имеющий автономные рыбоперерабатывающие мощности, то о прибрежном рыболовстве в этих районах можно забыть. Мы потеряем там все прибрежные квоты, так как не сможем их освоить при обязательной сдаче на берег. Необходима для этих районов иная схема работы. И она уже была наработана практикой. Ведь речь, в конечном итоге, идет о необходимости социально-экономического развития берега. И исходить мы первоначально должны именно из этой идеи - идеи развития. Но когда на берегу ничего нет (или ничего уже не осталось) то для этого развития нужно сначала создать основу, базис (построить тот же завод, если это целесообразно). А для этого нужно время. И для этого нужны деньги.
Время упущено - прибрежные квоты снова перераспределены без учета социально-экономического значения предприятий, добывающих квоты, которые закреплены за Камчатским краем. Перераспределены так, что их получили даже те, кто не осваивал эти квоты в период с 2004 года, с момента первого распределения долей. А те, кто осваивал, покупая эти квоты у рыбных "рантье", как имел крохи, так эти крохи и получил повторно.
Субъект Российской Федерации, которому выделены прибрежные квоты для собственного развития, не допущен к распределению этих квот даже на совещательном уровне - все делило Федеральное агентство по рыболовству. Субъект лишен и конституционного права совместного с Москвой ведения по вопросам освоения ВБР, управления прибрежным рыболовством. А необходимость в этом острейшая - по результатам 2008 года, озвученных министром Владимиром Галицыным, идет недоосвоение по всем основным видам прибрежных квот. Даже в Петропавловск-Командорской подзоне (пригородном морском огороде), откуда до рыбоперерабатывающих заводов рукой подать. Не везут, продают рыбу в море, скрывая уловы. Да и везти опасно - на берегу уже стоят семеро "с ложкой", требуя свою долю в рыбе - или в деньгах (3 рубля с килограмма) или в натуральном выражении…
То есть ситуация с прибрежной рыбой на Камчатке сложна чрезвычайно. И самое опасное в ней то, что все концы для какого-то разумного решения проблемы развития прибрежного рыбопромышленного комплекса обрублены. Обрублены федеральным центром.
И вот, что странно: в августе 2007 года В.В. Путин, будучи Президентом Российской Федерации, поручил Правительству страны решить целый ряд принципиально важных для развития прибрежного рыбопромышленного комплекса (и добычи, и обработки, и хранения, и реализации рыбы и рыбопродукции) вопросов. Но, став Председателем Правительства Российской Федерации, Владимир Владимирович так и не вернулся к реализации своих поручений - и они остались только на бумаге.
Так как же в таком случае можно развивать береговую рыбопереработку, если рыба на берег не идет? Как можно развивать береговую инфраструктуру, если уже имеющаяся, но неиспользованная инфраструктура рыбопереработки разваливается за ненадобностью? Кто будет осваивать камчатский берег? И найдутся ли такие отчаянные головы? Эти вопросы остаются без ответа.
Без ответа, потому что вопрос развития камчатского берега - это государственный вопрос. И никакой предприниматель на него никогда не ответит, потому что этот предприниматель (в любом ранге) может быть только одним из винтиков государственного механизма развития прибрежного рыбопромышленного комплекса Камчатки, имеющего свои специфические, отличные от любого другого региона страны, особенности: географические (огромный полуостров с береговой чертой в тысячи километров, расположенный в районе Крайнего Севера), климатические (сложная ледовая обстановка, частые многобалльные шторма), демографические (в основном "пришлое", "завозное" население, ориентированное на выезд в родные места на материк), транспортные (отдаленность от ближайших населенных пунктов 300 - 500 км при практически полном отсутствии дорог) и другие.
Но мы знаем пример государственного вмешательства в проблемы социально-экономического развития Камчатки, напрямую связанный с прибрежным рыболовством. В 1927 году Советский Союз, чтобы не потерять Камчатку, находившуюся в экономической зависимости от Японии, начал государственную программу по развитию и советизации (или, если хотите, русификации) камчатского берега, где в основном располагались японские рыболовные базы и рыбоконсервные заводы.
За период с 1927 по 1934 год на Камчатке было построено с "нуля" и работало на полную мощность 16 крупных государственных рыбоконсервных заводов. Эти заводы были оборудованы по последнему слову техники. Производительность одной консервной линии - 75 банок в минуту (шесть вагонов или шесть тысяч ящиков по 32 килограмма, 288 тысяч банок за 8-часовой рабочий день). Общая мощность этих заводов - 52 линии. Заводы располагались и в тех районах, которые сегодня камчатские рыбопромышленники считают для себя бесперспективными - Ича, Пымта, Митога, Жупаново, Шубертово, Пахачи…
Эти заводы просуществовали на Камчатке до конца 1950-х годов, пока не были сметены дрифтерной лососевой катастрофой - широкомасштабный дрифтерный промысел японцев на долгие годы подорвал нерестовые запасы камчатских лососей.
Но и в дальнейшем вплоть до развала СССР в 1991 году на Камчатке продолжали работать государственные береговые рыбоперерабатывающие предприятия и рыболовецкие колхозы. Береговая рыбопереработка донно-пищевых видов рыб и тогда считалась убыточной, но государство проводило свою экономическую политику и поддерживало берег - и в Корякии, и в северной части западного побережья полуострова.
И поэтому вполне возможно, что на заседании Правительства Российской Федерации, на котором будут рассматриваться вопросы развития береговой инфраструктуры, связанной с приемкой, хранением и переработкой рыбы, вновь "всплывут" инициативы В.В. Путина и развитие прибрежного рыбопромышленного комплекса в нашей стране пойдет, несмотря ни на что, по принципиально новому пути.
Если нет - то японцы, корейцы и китайцы уже определили нам пути для развития ИХ берега…»
